Ещё не вступив официально в должность президента, Дональд Трамп спровоцировал обострение отношений с рядом стран. Главный удар новой администрации пришёлся по Пекину. Подвергая сомнению принцип «одного Китая», Трамп и его окружение рискуют добиться обратного результата — не «сдерживания» Поднебесной, а ослабления самих Соединённых Штатов.
Китай как главный враг
К избранному президенту США Дональду Трампу в России отношение особое. Больше года гражданам страны рисовался лубочный образ этого человека, который, дескать, только и ждёт, чтобы развернуть внешнюю политику Вашингтона на 180 градусов, прекратить вмешательство в дела всего мира и, разумеется, подружиться с Москвой.
Мотивы заказчиков этого мифа понять несложно: в условиях углубляющегося кризиса нужно было, во-первых, отвлечь внимание населения от действительно насущных проблем, а во-вторых, дать ему надежду на долгожданное завершение экономических трудностей.
Первые же шаги Трампа после избрания президентом камня на камне не оставили от идеализированной картинки. Большинство уже назначенных членов администрации — ультраконсерваторы, или, в обиходе, «ястребы». Вот что, например, недавно заявил будущий глава ЦРУ Майк Помпео о соглашении с Ираном: «Я с нетерпением жду аннулирования этой пагубной сделки с крупнейшим в мире спонсором терроризма».
Комментарии, как говорится, излишни. Однако протрамповских панегириков в российских СМИ меньше не стало. Это глупое (другое определение подобрать сложно) упорство может в итоге серьёзно подпортить отношения Москвы с ближайшими союзниками. В первую очередь с Китаем.
В предвыборной риторике Трампа Пекин занимал особое место. Поднебесной отвели роль главного врага, виновного в проблемах США. Под стать обвинениям были угрозы. Кандидат-республиканец обещал ввести 45-процентную пошлину на весь китайский импорт, увеличить группировку военно-морских сил США в Азиатско-Тихоокеанском регионе и бороться с «авантюризмом КНР» по всему миру.
С завершением кампании угрозы не прекратились. За день до выборов влиятельный американский журнал «Форин полиси» опубликовал статью под характерным названием «Мир с помощью силы в Азии и на Тихом океане». Её авторы — советники Трампа Александр Грей и Питер Наварро.
Именно им, как сообщается, поручена разработка нового курса в китайско-американских отношениях. Содержание этого курса изложено в статье предельно ясно. Прежние администрации, указывают советники, шли на уступки, позволив Китаю достичь нынешнего могущества.
Теперь эту политику предлагается пересмотреть. В частности, путём наращивания и без того мощной группировки ВМС США на Тихом океане. Другой пункт — усиление поддержки Тайваня, в том числе путём заключения «всеобъемлющей сделки» о поставках оружия. «США остаются гарантом либеральных порядков в Азии», — заключают Грей и Наварро.
Последний из этой парочки известен, кроме всего прочего, крайне тенденциозными книгами о КНР. Их названия говорят сами за себя: «Смерть от Китая», «Крадущийся тигр: что китайский милитаризм означает для мира», «Грядущие войны Китая». Эти плохо слепленные поделки, восхищение которыми уже выразил Трамп, теперь ложатся в основу внешней политики Вашингтона.
Добавим, что наиболее вероятным помощником госсекретаря, курирующим «китайское направление», является Джон Болтон. Этот сторонник жёсткой линии в отношении Китая, России, Ирана и прочих «государств-изгоев» открыто призывает к эскалации напряжённости вокруг КНР — вплоть до признания суверенитета Тайваня.
Провокации и шантаж
Вступление в должность Дональда Трампа намечено на 20 января, однако антикитайские выпады начались задолго до этой даты. 2 декабря состоялся телефонный разговор избранного президента с главой Тайваня Цай Инвэнь. По данным тайваньской стороны, лидеры обсудили сотрудничество в сфере экономики и обороны. Провокационный характер события очевиден. Напомним, что в 1949 году, после поражения в Гражданской войне, на остров бежал Чан Кайши со сторонниками. США объявили Тайвань своим «непотопляемым авианосцем» и превратили его в плацдарм против КНР.
Ситуация изменилась в начале 1970-х, когда Вашингтон, устав ждать падения «коммунистического режима», наконец признал правительство в Пекине. Несмотря на продолжавшуюся помощь Тайваню, американские власти провозгласили приверженность принципу «одного Китая», закрыли своё посольство на острове и прекратили прямые контакты с тамошним руководством. Последний телефонный разговор президента США (в то время этот пост занимал Джимми Картер) с главой тайваньской администрации состоялся в далёком 1979 году.
Вот почему в Пекине восприняли нынешнюю беседу как вызов. Тем более откровенный, что Демократическая прогрессивная партия, от которой избрана Цай Инвэнь, нацелена на безусловную независимость острова. Трамп и его окружение попытались придать провокации максимальный размах. Новый президент не только сообщил о разговоре в своём «Твиттере», но и назвал свою собеседницу «президентом Тайваня». Несомненно зная, как болезненно отнесутся к этому в Пекине.
МИД КНР в ответ вынес США жёсткое представление. Гэн Шуан, официальный представитель министерства, объяснил это тем, что «в мире существует лишь один Китай и Тайвань является его неотъемлемой частью, а правительство КНР — единственное законное правительство, представляющее Китай».
Однако в Вашингтоне и не думали извиняться. На более чем законное и сдержанное замечание Трамп отреагировал непропорционально агрессивно. «Разве Китай спросил нас, хорошо ли девальвировать их валюту (чтобы нашим компаниям было труднее конкурировать), облагать высокими налогами наши товары, поступающие к ним в страну (США же с них налоги не берут), или строить масштабный военный комплекс посреди Южно-Китайского моря? Я так не думаю», — написал он в «Твиттере». А в интервью телеканалу «Фокс ньюс» Трамп заявил, что не потерпит указаний со стороны Пекина, и выразил недоумение, почему США «должны быть привязаны к политике единого Китая».
Вопреки первоначальным предположениям, звонок Цай Инвэнь не стал неожиданным для Трампа. Как сообщила газета «Вашингтон пост», их разговор был тщательно спланированной и намеренно провокационной операцией, призванной обозначить политику новой администрации в отношении Китая. Мало того, выяснилось, что список контактов Трампа составлялся ещё до его победы на выборах и глава Тайваня была в нём на самой ранней стадии.
В том, что он прекрасно понимал последствия своего шага, в конце концов сознался и сам новоизбранный президент. По его словам, он готов признать политику «единого Китая», но только после серьёзных уступок со стороны КНР. Этот шантаж прожжённого дельца в Пекине отвергли. «Национальный суверенитет и территориальная целостность не являются разменной монетой», — напомнил посол Китая в США Цюй Тянькай.
Могущество, пугающее Вашингтон
Объясняя причины антикитайского разворота, большинство комментаторов используют готовую версию самого Трампа и его команды. Новая администрация якобы до глубины души озабочена возрождением американской промышленности, а потому стремится перенести производства обратно в США и протекционистскими мерами защитить страну от дешёвого китайского импорта.
Преувеличивать значение этого пропагандистского клише не следует. Массово возвращать производственные мощности на родину не захотят сами американские корпорации из опасений разорения: американские рабочие попросту не согласятся на низкооплачиваемые места.
Китайское издание «Глобал таймс» рассчитало, сколько будет стоить самый дешёвый айфон фирмы «Эппл», если все его составляющие будут создаваться на территории Соединённых Штатов, — 2 тысячи долларов. В этом случае корпорация не выдержит конкуренции с азиатскими производителями.
Не пойдёт Трамп и на ограничение влияния финансово-спекулятивного капитала в пользу промышленного. В первую очередь потому, что разделять эти понятия в условиях США абсурдно. Ещё в начале прошлого века промышленный капитал сросся с финансовым, создав корпорации-монстры. Это подтверждают шаги самого президента: на ведущие экономические должности он назначил не мифических производственников, а матёрых «волков» с Уолл-стрит. В министры финансов выдвинут экс-вице-президент инвестиционного банка «Голдман Сакс» Стивен Мнучин. На пост министра торговли номинирован другой известный финансист — Уилбур Росс.
Куда более вероятный мотив атаки на КНР — это огромные успехи Пекина, угрожающие американской гегемонии. Став второй экономической державой мира (а по многим показателям добившись первенства), Китай перешагнул собственные границы.
На наших глазах Поднебесная превращается в центр нового глобального союза, основанного на ценностях, принципиально отличающихся от пресловутого Pax Americana. «Все страны являются равноправными членами международного сообщества. Большие, сильные и богатые не должны запугивать маленьких, слабых и бедных» — так недавно выразил основную идею этого альтернативного миропорядка Председатель КНР Си Цзиньпин.
Вашингтону есть отчего бить тревогу. Состоявшийся в ноябре в Лиме (Перу) саммит АТЭС сопровождался полуофициальными переговорами между Мексикой, Перу, Чили, Новой Зеландией и рядом других стран. На них решался вопрос о судьбе Транстихоокеанского партнёрства.
Как известно, Трамп пообещал выйти из соглашения. Однако хоронить экономический союз представители названных стран отказались, решив пригласить в него Китай. Против этого, как известно, решительно выступал Вашингтон, видевший в альянсе инструмент для давления на Пекин.
Теперь же Транстихоокеанское партнёрство может слиться с другой зоной свободной торговли — Всесторонним региональным экономическим партнёрством (ВРЭП), которое в перспективе объединит страны АСЕАН, Китай и ряд других государств. Главным сторонником заключения соглашения по ВРЭП является Пекин. Начавшиеся в 2012 году переговоры шли с переменным успехом, но теперь процессу может быть дан серьёзный толчок.
Это вполне объяснимо. Китай готов способствовать экономическому развитию других стран, при этом не связывая помощь с кабальными условиями, как привыкли поступать США. Только за январь—октябрь прошлого года инвестиции КНР за рубеж составили 146 миллиардов долларов — на 53 процента больше, чем за аналогичный период прошлого года. В ближайшие же пять лет Пекин собирается инвестировать почти триллион долларов.
Важным событием стало включение юаня в список резервных валют. Теперь центральные банки всех стран должны иметь часть накоплений в этой валюте. Разворачивается деятельность Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, создавшего серьёзную конкуренцию МВФ, Всемирному банку и Азиатскому банку развития.
Но самыми главными раздражителями для США остаются стратегия «Один пояс — один путь» и достигнутые в её реализации успехи. В 2016 году открылся порт Гвадар — ключевой пункт китайско-пакистанского экономического коридора. Всесторонней модернизации подвергся железнодорожный узел Урумчи на западе Китая.
С ноября отсюда ежедневно отправляются международные грузовые рейсы в Центральную Азию и Европу. Началось строительство лаосско-китайской железной дороги протяжённостью свыше 400 километров. В следующем году в Китае пройдёт саммит государств — участников стратегии.
Своё прибытие на него уже подтвердили лидеры трёх десятков государств. Отношение США к планам Китая хорошо отражает статья в журнале «Национальный интерес». В ней утверждается, что «Один пояс — один путь» представляет собой главную угрозу мировому порядку и западному стилю управления в XXI веке».
Боясь лишиться монополии на политическое и экономическое господство, американские правящие круги идут на обострение отношений с Китаем. Пекину открыто угрожают усилением группировки в Южно-Китайском море. Главнокомандующий Тихоокеанским флотом США Гарри Харрис объявил в середине декабря о «готовности противостоять КНР» в данном регионе.
В ближайшее время ожидается визит в Вашингтон главы Тайваня Цай Инвэнь, что станет ещё одной неприкрытой провокацией. Вдобавок к этому Китай столкнулся с целым валом антидемпинговых расследований, инициированных США, Японией и ЕС.
Власти Китая на враждебные выпады реагируют твёрдо, без истерик. В случае начала экономического давления со стороны США в Пекине обещают отказаться от закупок «Боингов», американских автомобилей и сельхозпродукции.
«Китай прибегнет к ответным мерам, которые приведут к сокращению рабочих мест в США», — заявил заместитель министра финансов КНР Чжу Гуанъяо. У подобных предупреждений есть основания: Соединённые Штаты гораздо сильнее зависят от Китая, чем Китай — от США. Так, Пекин является для Вашингтона главным источником импорта.
Ответом на сближение США с Тайванем станет усиление поддержки противников Вашингтона, в том числе, как сообщила газета «Глобал таймс», путём поставок оружия. Очевидно, что одним из первых в этом списке значится Иран. Глава МИД КНР Ван И уже предупредил новую американскую администрацию о недопустимости нарушения ядерного соглашения.
Желая ослабить Китай, руководство США играет с огнём. Интриги Трампа и его окружения грозят Вашингтону падением с Олимпа глобальной гегемонии. Народы Земли ждут более справедливого мироустройства, и Китай может стать его стержнем.
Автор Сергей Кожемякин
Комментариев нет:
Отправить комментарий